Неточные совпадения
Сей последний, как
человек обязательный, телеграфировал о происшедшем случае по начальству и по телеграфу же получил известие, что он за нелепое донесение уволен от службы.
— «
Людей, говорит, моего класса, которые принимают эту философию истории как истину
обязательную и для них, я, говорит, считаю ду-ра-ка-ми, даже — предателями по неразумию их, потому что неоспоримый закон подлинной истории — эксплоатация сил природы и сил
человека, и чем беспощаднее насилие — тем выше культура». Каково, а? А там — закоренелые либералы были…
— Не женщина, а —
обязательное постановление городской управы. Вы не замечаете, что
люди становятся все скушнее?
Это был чистый самородок, как слиток благородного металла, и полюбить его действительно можно было, кроме корыстной или
обязательной любви, то есть какою могли любить его жена, мать, сестра, брат, — еще как
человека.
Но какой смысл имеет то, чтобы
человека, развращенного праздностью и дурным примером, запереть в тюрьму, в условия обеспеченной и
обязательной праздности, в сообщество самых развращенных
людей? или перевезти зачем-то на казенный счет — каждый стоит более 500 рублей — из Тульской губернии в Иркутскую или из Курской…
Русский народ и истинно русский
человек живут святостью не в том смысле, что видят в святости свой путь или считают святость для себя в какой-либо мере достижимой или
обязательной.
Стройность одинаковости, отсутствие разнообразия, личного, капризного, своеобычного,
обязательная форма, внешний порядок — все это в высшей степени развито в самом нечеловеческом состоянии
людей — в казармах.
Готовая организация,
обязательный строй и долею казарменный порядок фаланстера если не находят сочувствия в
людях критики, то, без сомнения, сильно привлекают тех усталых
людей, которые просят почти со слезами, чтоб истина, как кормилица, взяла их на руки и убаюкала.
Мало-помалу, разгорячившись, она прибавила даже, что князь вовсе не «дурачок» и никогда таким не был, а насчет значения, — то ведь еще бог знает, в чем будет полагаться, через несколько лет, значение порядочного
человека у нас в России: в прежних ли
обязательных успехах по службе или в чем другом?
Пока мы не будем считать для себя
обязательным участие к каждому
человеку, до тех пор все эти гуманные теории — вздор, ахинея и ложь, только вредящая делу.
Несомненно, что наука о государстве доведена на западе Европы до крайних пределов; правда и то, что все усилия предержащих властей направлены к тому, чтоб воспитать в массах сознание, что существование
человека немыслимо иначе, как в государстве, под защитой его законов, для всех равно
обязательных и всем равно покровительствующих.
Я знаю, что в коридоры никто собственною охотой не заходит; я знаю, что есть коридоры
обязательные, которые самою судьбою устроиваются в виду известных вопросов; но положение
человека, поставленного в необходимость блуждать и колебаться между страхом гибели и надеждой на чудесное падение стен, от этого отнюдь не делается более ясным.
Но самым невероятным мне всегда казалось именно это: как тогдашняя — пусть даже зачаточная — государственная власть могла допустить, что
люди жили без всякого подобия нашей Скрижали, без
обязательных прогулок, без точного урегулирования сроков еды, вставали и ложились спать когда им взбредет в голову; некоторые историки говорят даже, будто в те времена на улицах всю ночь горели огни, всю ночь по улицам ходили и ездили.
Но он видел в себе
человека только издалека и не мог отдаться простым требованиям
человека из-за требований, со всех сторон предъявляемых к царю; признать же требования
человека более
обязательными, чем требования царя, у него не было сил.
Человек ничего другого не видит перед собой, кроме"неотносящихся дел", а между тем понятие о"неотносящихся делах"уже настолько выяснилось, что даже в субъекте наиболее недоумевающем пробуждается сознание всей жестокости и бесчеловечности
обязательного стояния с разинутым ртом перед глухой стеной.
Я, конечно, не хочу этим сказать, чтоб западный
человек был свободен от забот, недоумений и даже опасностей, — всего этого у него даже более чем достаточно, — но он свободен от
обязательного стояния с опущенными руками и разинутым ртом, и это в значительной мере облегчает для него борьбу с недоумениями.
Напротив того, негодовать по поводу подобных дол, ежели они по временам прорываются в жизнь, требовать их разъяснения и преследования — это не только считается"относящимся"делом, но и для всякого честного
человека обязательным.
Утешайся историей и живи одной мыслью с народом — вот
обязательные условия существования современного
человека.
Во-вторых, мне кажется, что
люди науки, осуждающие своих клиентов выдерживать курсы лечения, упускают из вида, что эти курсы влекут за собой
обязательное цыганское житье, среди беспорядка, в тесноте, вне возможности отыскать хоть минуту укромного и самостоятельного существования.
По прочтении любезной и
обязательной записки Егора Егорыча gnadige Frau устыдилась своего подозрения, что подобный превосходный
человек потяготится ими и даже ускачет от них.
Кабатчик Разуваев говорил прямо, что если б ему удалось отыскать здравомыслящих
людей, которые с таким же самоотвержением ежедневно доказывали бы, что колупаевские и вздошниковские водки следует упразднить, а его, разуваевские, водки сделать для всех благомыслящих
людей обязательными, то он,"кажется, тыщ бы не пожалел".
Дошло до того, что
люди перестали не только верить в возможность отыскания этого общего,
обязательного для всех определения, но перестали верить даже и в необходимость выставления такого определения.
«Особенность раба в том, что он в руках своего хозяина есть вещь, орудие, а не
человек. Таковы солдаты, офицеры, генералы, идущие на убиение и на убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством
обязательной службы надевает цепи на шеи всех свободных и сильных
людей нации, чтобы сделать из них орудия убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только для этого их набирают и вышколивают…
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они
обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая
людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству
людей или совершать их?
Так, например, в настоящем случае
люди едут на убийство и истязание голодных
людей и признают, что в споре крестьян с помещиком — крестьяне правы (это говорили мне все начальствующие), знают, что крестьяне несчастны, бедны, голодны; помещик богат и не внушает сочувствия, и все эти
люди все-таки едут убивать крестьян для того, чтобы приобрести этим помещику 3000 рублей, только потому, что эти
люди воображают себя в эту минуту не
людьми, а — кто губернатором, кто чиновником, кто жандармским генералом, кто офицером, кто солдатом, и считают для себя
обязательными не вечные требования совести
человека, а случайные, временные требования своих офицерских, солдатских положений.
Справедливость не может быть
обязательной для
человека или
людей, которые держат под рукой обманутых и дрессированных для насилия
людей — солдат и посредством их управляют другими.
Но как внутри, так и вне государства всегда находились
люди, не признававшие для себя
обязательными ни постановлений, выдаваемых за веление божества, ни постановлений
людей, облеченных святостью, ни учреждений, долженствовавших представлять волю народа; и
люди, которые считали добром то, что существующие власти считали злом, и таким же насилием, которое употреблялось против них, боролись против властей.
Но
люди не были готовы для принятия решения, данного Христом, и прежнее средство определения зла, которому надо противиться посредством установления
обязательных для всех законов, приводившихся в исполнение силою, продолжало прилагаться.
Общий обман, распространенный на всех
людей, состоит в том, что во всех катехизисах или заменивших их книгах, служащих теперь
обязательному обучению детей, сказано, что насилие, т. е. истязание, заключения и казни, равно как и убийства на междоусобной или внешней войне для поддержания и защиты существующего государственного устройства (какое бы оно ни было, самодержавное, монархическое, конвент, консульство, империя того или другого Наполеона или Буланже, конституционная монархия, коммуна или республика), совершенно законны и не противоречат ни нравственности, ни христианству.
Если признаются еще некоторыми нетронутыми христианством
людьми идеалы нехристианские: сила, храбрость, богатство, то это идеалы, переживаемые и разделяемые не всеми и не
людьми, признаваемыми лучшими. Всеми же разделяемых, всегда признаваемых
обязательными для всех других идеалов, кроме христианских, нет.
Но когда я говорил, что такого ограничения не сделано в божьем законе, и упоминал об
обязательном для всех христианском учении братства, прощения обид, любви, которые никак не могли согласоваться с убийством,
люди из народа обыкновенно соглашались, но уже с своей стороны задавали мне вопрос: каким же образом делается то, спрашивали они, что правительство, которое, по их понятиям, не может ошибаться, распоряжается, когда нужно, войсками, посылая их на войну, и казнями преступников?
И для этого с древнейших времен
люди стали придумывать такие определения зла, которые бы были обязательны для всех. И за такие определения зла,
обязательные для всех, выдавались то постановления законов, которые, предполагалось, были получены сверхъестественным путем, то веления
людей или собраний
людей, которым приписывалось свойство непогрешимости.
Люди употребляли насилие против других
людей и уверяли себя и других, что насилие это они употребляли против зла, признанного всеми.
— И этого нет, потому что и в пороках есть своя
обязательная хронология. Я не хочу сказать, что именно я лучше — все одинаковы. Но ведь это страшно, когда
человек сознательно толкает себя в пропасть… И чистота чувства, и нетронутость сил, и весь духовный ансамбль — куда это все уходит? Нельзя безнаказанно подвергать природу такому насилию.
Таким образом, имея общим с анархией отсутствие всякого закона и нрава,
обязательного для всех, самодурство, в сущности, несравненно ужаснее анархии, потому, что дает озорничеству больше средств и простора и заставляет страдать большее число
людей, — и опаснее ее еще в том отношении, что может держаться гораздо дольше.
Вот это-то
обязательное порабощение идеалам благочиния и заставляет меня не раз говорить: да, трудно жить современному
человеку!
— Мы — коренные русские
люди, и все, что от нас, — коренное русское! Значит, оно-то и есть самое настоящее — самое полезное и
обязательное…
— Сознаю, я виноват во многом, но зачем же эта ваша жизнь, которую вы считаете
обязательною и для нас, — зачем она так скучна, так бездарна, зачем ни в одном из этих домов, которые вы строите вот уже тридцать лет, нет
людей, у которых я мог бы поучиться, как жить, чтобы не быть виноватым?
Несмотря на свою неуклюжесть и грубоватый тон, это был
человек смирный, безгранично добрый, благодушный и
обязательный.
Я вас сегодня же познакомлю с молодым прокурором;
человек ловкий и
обязательный.
Ведь надо ж было, чтоб в наше общество явился такой милый,
обязательный молодой
человек, такой любезный, который… конечно, за деньги…
Дело очень естественное: помощь, услуги, сообщничество этих
людей — все считалось
обязательным; они не могли и не смели не сделать так, как это им приказано; следовательно, принимая услуги их, поверяя им свои нужды, господин все-таки не терял своих прав: мог их наказывать, ссылать, сечь, сколько его душе угодно было.
Подобный допрос имел бы еще смысл, если бы борьба, страдания и т. п. были чем-нибудь
обязательным, необходимым для сохранения чести и благородства
человека.
Он сочинил бы замысловатый циркулярчик, с красноречивыми фразами и гуманными взглядами, в таком смысле: «Трезвость, дескать, очень похвальна, и препятствовать ей не следует; но личность
человека священна, и потому делать какие-нибудь
обязательные постановления относительно трезвости не дозволяется; вследствие чего, дескать, и предлагается, кому следует, наблюдать за тем, чтобы распространение трезвости совершалось само собою, а не вследствие
обязательных мирских приговоров, стесняющих и насилующих свободную волю
человека».
Это был молодой
человек лет 26, охотно принявший предложение путешествовать на русском корабле, весьма милый и
обязательный, добросовестно принявшийся за свое дело, кончивший курс в Оксфордском университете и вдобавок весьма недурной музыкант, доставлявший всем немалое развлечение своей игрой на пианино в кают-компании.
Нельзя создать нового
человека и новое общество, объявив хозяйственную жизнь
обязательным делом чиновников государства.
— Образумьтесь, молодой
человек, пока еще не поздно. Для меня два миллиона составляют пустяки, а вы рискуете потерять три-четыре лучших года вашей жизни. Говорю — три-четыре, потому что вы не высидите дольше. Не забывайте также, несчастный, что добровольное заточение гораздо тяжелее
обязательного. Мысль, что каждую минуту вы имеете право выйти на свободу, отравит вам в каземате всё ваше существование. Мне жаль вас!
Но, кроме чувства страха, которое возбуждают эти
люди, есть еще и другое чувство, и чувство гораздо более
обязательное, чем чувство страха, чувство, которое не можем мы все не испытывать по отношению
людей, попавших рядом случайностей в это ужасное положение бродяжнической жизни. Чувство это — чувство стыда и сострадания.
Законническая мораль требует от
людей выполнения условных символов, не имеющих
обязательной реальной связи с их внутренней жизнью, с их духовностью.
Она не хочет и в таких пустяках противоречить тому, что он считает приличным,
обязательным для жены такого
человека, как он.
— Верю, верю-с! — наконец вымолвил он, и обе пряди волос спустились ему на худые щеки с подозрительным румянцем. — Но что же делать? Не сами
люди иногда виновны в том, что должны разойтись, а время, обстановка,
обязательные отношения…